музыкальный пост
Тысяча неистовых чертей
Самый "говорящий" инструмент. Легенда гласит, это чистое колдовство. Будто бы некто поймал душу великого музыканта и замуровал ее там...
Великий мастер вести задушевные беседы. Или смеяться, передразнивать, заводить... При этом в его речи столько интонаций, полутонов и оттенков, что многие люди рядом с ним – вовсе монотонны.
Саксофон. Один из самых волнующих инструментов, который не просто поет и играет. Он умеет разговаривать.
Пост с музыкальными паузами.
Саксофон. Один из самых волнующих инструментов, который не просто поет и играет. Он умеет разговаривать.
Пост с музыкальными паузами.
Начать надо, пожалуй, с этой композиции. Слышите, как легко и вкрадчиво он вступает в повествование? Будто деликатно стучась в комнату:
- Можно?.. Я не потревожу тебя, я только хочу сказать тебе что-то очень важное… Может быть, тебе это даже понравится, и ты захочешь, чтобы я остался. Тогда я спою тебе лучшую из своих песен...
И дальше, будто ободренный дружеским доверием, говорит громче, звучит во весь голос, почти срываясь на крик. И снова останавливается, оборачиваясь:
- Тебе, правда, нравится? Спасибо, что слышишь…
- Можно?.. Я не потревожу тебя, я только хочу сказать тебе что-то очень важное… Может быть, тебе это даже понравится, и ты захочешь, чтобы я остался. Тогда я спою тебе лучшую из своих песен...
И дальше, будто ободренный дружеским доверием, говорит громче, звучит во весь голос, почти срываясь на крик. И снова останавливается, оборачиваясь:
- Тебе, правда, нравится? Спасибо, что слышишь…
Тут, конечно, надо отдать должное Маркусу Экльмайру (Max the Sax). Саксофонист у Parov Stelar большой мастер.
А в композиции "Wake up, sister" интонации у саксофона вполне себе хозяйские. Хотя поначалу он тоже довольно вкрадчив. Как лукавый соблазнитель, который увлекает на балкон юную дурочку в разгар вечеринки: "Пойдем, детка, я тебе та-а-акие звезды покажу…" - а сам целоваться лезет.
И, что характерно, в конце монолога чувствуется удовлетворение. Ликование даже - видно, добился своего, мерзавец.
А в композиции "Wake up, sister" интонации у саксофона вполне себе хозяйские. Хотя поначалу он тоже довольно вкрадчив. Как лукавый соблазнитель, который увлекает на балкон юную дурочку в разгар вечеринки: "Пойдем, детка, я тебе та-а-акие звезды покажу…" - а сам целоваться лезет.
И, что характерно, в конце монолога чувствуется удовлетворение. Ликование даже - видно, добился своего, мерзавец.
Очень часто саксофон побуждает соскочить и бежать куда-то… Черт его знает, куда. Но ни один другой инструмент, пожалуй, не бывает настолько же дразнящим, дерзким и настойчивым. В настойчивости с ним может сравниться, разве что барабан...
А я отматываю пленку, возвращаясь, назад. Это было бесшабашное лето 96-го и маленький кассетный плейер Sony Walkman.
Я толком еще не знала английского, западная музыка хлынула в наши уши и повседневность из эфирных радио "РИК", "Тотем", "16-бит" и тому подобных. Я знала лишь, что Pink Floyd - великие. О чем они поют, почти не понимала, но жадно впитывала звуки лучших из их альбомов. Как, например, эти...
Я толком еще не знала английского, западная музыка хлынула в наши уши и повседневность из эфирных радио "РИК", "Тотем", "16-бит" и тому подобных. Я знала лишь, что Pink Floyd - великие. О чем они поют, почти не понимала, но жадно впитывала звуки лучших из их альбомов. Как, например, эти...
Здесь саксофон вступает резко, неожиданно. Помню, у меня при первом прослушивании эта партия вызвала такое ощущение... как от свежей воды на лице среди душного дня.
А в конце своего монолога саксофон делает такой... нежный выдох, как будто жалеет, что нечего больше сказать.
Позднее, когда выучила английский и добралась до текстов, поняла пронзительный смысл песни. Да и на фоне многих событий в мире по-новому, даже как будто свежее, зазвучала для меня эта вещь. И партия саксофона в ней. Она будто бы очерчивает границу между действительностью и мечтой - жаждой несбыточного.
Но осталось все то же ощущение свежих брызг на лице. И тот же нежный выдох в конце - вслед неосуществимой мечте...
А в конце своего монолога саксофон делает такой... нежный выдох, как будто жалеет, что нечего больше сказать.
Позднее, когда выучила английский и добралась до текстов, поняла пронзительный смысл песни. Да и на фоне многих событий в мире по-новому, даже как будто свежее, зазвучала для меня эта вещь. И партия саксофона в ней. Она будто бы очерчивает границу между действительностью и мечтой - жаждой несбыточного.
Но осталось все то же ощущение свежих брызг на лице. И тот же нежный выдох в конце - вслед неосуществимой мечте...
А это – осень. Грусть. Сожаления. Времени года в песне не указано, но настроение - определенно осеннее. Сырость, смог. Саксофон тоже грустит. Но так… сдержанно, по-мужски, не слишком проявляя эмоции...
Почему-то для меня саксофон – это всегда мужчина. Нутро у него все-таки брутальное, хоть и необыкновенно чувственное. Может быть, легенда не так уж фантастична, и колдун действительно замуровал в саксофоне живую душу?..
Впервые эту песню я услышала осенью 1994-го на популярной алматинской радиостанции... Шел дождь, было грустно. И музыка эта вместе с дождем плавно вплеталась в мое настроение того дня. Я долго потом искала ее, потому что не успела понять, как она называется, кто исполнитель. В слова не вслушивалась, просто впитывала всем сердцем, как заколдованная. Песня вернулась ко мне уже в 97-м, на кассете, принесенной другом. И я познакомилась, наконец, с еще одним великим музыкантом - Марком Нопфлером и группой Dire Straits.
Впервые эту песню я услышала осенью 1994-го на популярной алматинской радиостанции... Шел дождь, было грустно. И музыка эта вместе с дождем плавно вплеталась в мое настроение того дня. Я долго потом искала ее, потому что не успела понять, как она называется, кто исполнитель. В слова не вслушивалась, просто впитывала всем сердцем, как заколдованная. Песня вернулась ко мне уже в 97-м, на кассете, принесенной другом. И я познакомилась, наконец, с еще одним великим музыкантом - Марком Нопфлером и группой Dire Straits.
А это снова лето 96-го. Мы совсем еще дурные и жадные до любого повода подурачиться. И такие вещи нравятся нам очень за безудержный кураж, есессно. Саксофон тут дразнится, дерзит, подстрекает к каким-то веселым хулиганствам. Как будто в него замурована шайка неистовых чертей.
Вероятно, поэтому мы с пацанами устроили отвязные танцы – прямо в автобусе. Из приемника у водителя на весь салон посыпались эти жизнерадостные звуки, и мой друг, схватив складной зонт, приложил к губам рукоять, согнутую в крюк – вроде как мундштук саксофона. Изображая маститого музыканта "заиграл", пританцовывая. Мы выплясывали какую-то невиданную джигу и галдели, как придурки. Но никто из пассажиров нас не одергивал. Все улыбались...
На сегодня, пожалуй, все. Это был "Растрепанный блог" с небольшой музыкальной паузой. Спасибо, что были со мной. Если нравится пост, делитесь в соцсетях и пишите, о чем хотели бы узнать еще.
