Оказалось, атташе по экономике и по совместительству мать семейства, несет службу в посольстве. С детьми в ее отсутствие сидит муж Клаус. На странной смеси английского с немецким он обрушил на меня все свои страдания.
- Понимаете, мы очень много э… перемещаемся по миру… у жены такая работа. Мы жили в очень-очень разных странах мира. Но в Казахстане нам нравится больше всего… у вас такие хорошие э… лица… э… люди! Нам все у вас очень-очень нравится, да! Но эта помойка! А у меня же дети!..
И Клаус то таскал меня на балкон, чтобы я лично убедилась, как мусорная куча портит ему воздух и вид, то принимался совать мне под нос фотографии своего семейства. Он выразительно жестикулировал и полыхал негодованием.
- Понимаете, здесь так много у нас теперь мух!.. И осы! – стрекотал Клаус. – А у меня дети! А вчера, представляете, мы вышли на прогулку, и я увидел на мусоре, знаете что?! Крыс!.. А у меня дети!..
В его голубых арийских глазах стоял неподдельный ужас. Куча и правда жутко воняла, вид из окна был ужасен. Я представляла, какие, должно быть, адские мучения в нашем бардаке испытывает добропорядочный бюргер. У которого даже основными инстинктами, наверное, заправляет пресловутый немецкий орднунг.
И мне было стыдно. Стыдно так, как никогда в жизни. Как будто это не фашистская Германия вторглась к нам в сорок первом, а мы захватили немцев и всю их страну завалили вонючими кучами.
Я, злая, как тысяча чертей, записала интервью с Клаусом, сделала гневный стендап на фоне дворовой свалки, велела оператору настрелять видов из окна. Крысы, правда, упорно не желали показаться перед камерой. Но мы итак достаточно компромата наснимали и уехали, чтобы успеть к выпуску новостей.
Я собиралась уходить, когда мой сюжет уже вовсю крутился в эфире. И снова на выходе меня настиг охранник: к телефону!
На сей раз звонил начальник Городского управления… черт, не помню ни правильного названия инстанции (для меня она навеки Горэкология), ни имени самого начальника. Он был толстым и обильно потеющим на жаре. Видимо, к телефону мчался откуда-то со всех ног, потому что говорил с тяжелой одышкой:
- Свалка… немцы… Адрес, умоляю!
Я назвала адрес. Он, отдышавшись, еще какое-то время уговаривал меня поехать с ним на место экологического преступления. Ага, думаю, никак уже получил пистонов от Храпунова. Ну, или в предвкушении нахлобучки суетится.
Нет уж, говорю, я дело свое сделала, имею право на отдых. Остальное ваша работа. И ушла домой.
Утром в редакции меня ждал букет цветов, а письмо, пришедшее по электронке, сначала пригвоздило к стулу – на несколько секунд. Потом вызвало продолжительный истерический припадок.
Писал Клаус.
Вечером после выпуска "Новостей" Клаусу и жителям окрестных домов явилась фантастическая картина. К мусорной куче были стянуты почти все городские службы, включая СЭС, пожарников, бульдозеры и весь парк мусоровозов ГКП "Тартып". Разве что внутренних войск тут не было. За считанные часы мусорщики убрали весь мусор, СЭС продезинфицировали площадку и переловили крыс, бульдозеры разровняли землю, пожарники полили, зеленстроевцы засеяли газоном, газон пророс чуть ли не в тот же вечер. Какой-то большой начальник громко вещал что-то в матюгальник. В сумерках район оглашался его воплями и всполохами мигалок спецтранспорта. Потрясенный Клаус наблюдал это действо с балкона своей квартиры. От пережитого не мог уснуть всю ночь. На утро разразился букетом цветов и письмом следующего содержания:
"Дорогая мисс Наталия!
….Как я уже говорил Вам, мы с женой побывали в разных странах мира. Мы увидели и узнали многое, и нас почти невозможно чем-то удивить. Казахстан поразил нас своей красотой, гостеприимством и добротой местных жителей. А после Вашего визита к нам, еще и своими демократическими реформами (!). Безусловно, в Вашей стране еще много недостатков, но вчера я понял, что здесь есть настоящая демократия! Если средства массовой информации здесь имеют такую власть, то Казахстан, без сомнения идет по пути величайших демократических преобразований!…"
Ну, и так далее, в том же духе и нижайших поклонах – еще на полторы страницы. А также обещание непременно написать об этом чудесном открытии всем своим друзьям.
И он действительно это сделал! В течение еще, наверное, трех недель истерически счастливый Клаус бомбардировал меня сообщениями о том, что "написал своему другу в ЮНЕСКО, который сейчас в Африке. Друг очень удивился и захотел приехать в Казахстан!" Потом написал какому-то другу из ЮНИСЕФ, который сейчас в Австралии. Потом еще каким-то друзьям из Красного креста, миротворческого батальона, миссионерской службы на Ближнем Востоке, в Бразилии, Корее, США, Канаде и так далее. Разумеется, все эти почтенные господа страшно удивлялись и, конечно же! – непременно желали лично посетить славный демократический Казахстан.
Господи, думаю, какая же я тогда была дура! Я была юна и наивна, а Дворкин вконец замучил меня помойками. А надо, надо было собирать эти письма и пачками отсылать Храпунову, премьер-министру, президенту – всем. А то, как в песне у Крематория "мы мир этот на уши ставили, а нас к орденам не приставили"…
В общем, то было героическое лето.
P.S. Недавно познакомилась с португальцем. Он в Ате оказался проездом. В компании друзей пересеклись, разговорились о разном. И тут, аккурат между десертом и обсуждением планов на выходные, он сообщил мне, что страшно рад оказаться в Казахстане, увидеть который мечтал последние лет десять. После того, как друг приятеля его приятеля, который жил здесь какое-то время, все уши прожжужал им о том, что наша страна – истинный оплот демократии.
- Представляешь, – сияя румяными щечками рассказывает мне иностранец, – у этих друзей моих друзей долго не убирали мусор. Он валялся прямо под окнами. Получилась целая свалка, большая – на весь квартал. Там жили крысы и эти… как их… цыгане. И никто не мог решить этот вопрос. Даже полиция и районные власти. А одна журналистка приехала и рассказала об этом на телевидении. И все убрали в тот же вечер! А на месте свалки разбили прекрасный парк!
Интересно, это можно считать апофеозом моей медийной карьеры?..
